Как же важна человеческая кровь. Она греет нас, заставляет жить.
Последним моим пациентом был мужчина, старше меня на 10 лет. Я запомнил его лицо: жалостливое и больно. Это и не удивительно. Его кровью была не горячая липкая жидкость красного цвета, но миллиарды телец, освещенные огнем в камине, и они пихали друг друга на всей трассе до сердца, где их с любовью примут и откачают вниз к легким за отличным чистым кислородом. Сердце желает им жизни и поддерживает их команду непоколебимой бесконечной любовью, как киношные родители.
Так получилось, что я отпустил всего двух пациентов, как меня попросили поехать на забор крови. Из всех присутствующих на собрание был только я с машиной. Да ещё и со спортивной. Понятное дело, что общим решением было принято на забор отправить меня. Кто бы сомневался? Однако это было лучше, чем до вечера колупаться с больными. Кому аппендицит вырежи, кому ещё что-нибудь отруби. Мои руки были полностью в крови каждый день, хотя я и не работал в правительстве или криминале.
Заскочив по дороге в буфет, я купил себе два хот дога и колу. Всё-таки дорога не близкая, да ещё и обратно в пробке стоять. Поэтому подкрепиться точно нужно было бы. 
В Нью-Мексико дороги прокладывают по правилам. С небольшим отклонением. Уложив покрытие, дают знак пьянице, сидящему на тракторе с дисковой бороной, а тот пускается во все тяжкие по свежему асфальту, вихляя от обочины к обочине. Возможно, все происходит иначе, но я не в силах придумать другого объяснения длинным, параллельным, извилистым бороздам, украшающим юго-западные шоссе. И мне жаль, что я сейчас ехал не туда. Совсем не туда.
Колесить по пробкам видно мой удел. Два часа стоять в пробке до Сохо - это какой-то феноменальный провал. За это время я успел наесться и напиться.
Больница, где я забирал нужную группу крови для своей работы, являлась в самом центре Сохо. Меня радужно встретили знакомые и бывшие коллеги, напяливая на меня халат. Эта кровь, что мне дадут,  требуется пострадавшим от ожогов и травм, при проведении сложных операций, при тяжёлых родах, а больным гемофилией и анемией - для поддержания жизни. Кровь также жизненно необходима онкологическим больным при химиотерапии. Каждый третий житель Земли хоть раз в жизни нуждается в донорской крови. Как хорошо, что я пока не попал в эти ряды и кровь эту всегда собирал для чужих, не знакомых мне людей.
Со своим делом я справился быстро. Но вот Рэджинальд, мой хороший знакомый, слёзно уговаривал провести завтра в 9 утра пару у пятикурсников. В общем-то я долго ломался. Представил, как долго потом мне будет добираться до работы и вставать насколько рано придётся. Да и на работу мне надо. Я отказывался до тех пор, пока не позвонили моему начальству и не сняли меня с работы на завтра, предоставив заодно и номер в отеле на эту ночь. Вот теперь я точно был не против. По-моему отличные условия.
Дав добро на проведение завтрашней пары, я направился в отель. Оставив машину на подземной парковке, я принял душ и посмотрел на время. Пять часов. Стоило пойти куда-нибудь поужинать и пойти в какой-нибудь бар. Было бы неплохо выпить.
Сохо не понравился мне своей суетой. Слишком много туристов и горластой молодёжи. Мне всё-таки уже давно не восемнадцать и даже не двадцать. Поэтому всё это веселье напрягало. А вот ужин был вкусным. Рыба под икорным соусом и картошка фри пошли мне на пользу.
Ну, а теперь пятая точка хотела приключений. Но не дальше воон того бара около моего отеля.
Атмосфера была ничего. И народ прибавлялся.Кто-то играл в бильярд, кто-то сидел в шумной компании и пил пиво. А кто-то одиноко сидел за барной стойкой и потягивал свой коктейль. Наверное пока что это и моя участь.
Я сел рядом с мужчиной, что был чуть старше меня.
-Вы не против? Больше нет свободных мест.
Эта вежливость и меня уже достала. Думаю, этому парню было насрать. Поэтому я плюхнулся рядом и заказал себе бренди. Хотелось чего покрепче. Так что потом я закажу себе абсент.
После первого залпа бренди я почувствовал, как приятное тепло разливается внутри. Захотелось покурить. Курил я редко, в основном только когда пил. Повернув голову, я посмотрел на парня, что сидел рядом.
-Извините, сигаретки не найдётся?

Я о Интересно все-таки, почему это англичане становятся беспомощными, словно дети, как только столкнутся с неприкрытым, беспардонным хамством? Более того, в нашем испорченном всяким вздором представлении оно даже выглядит признаком твердости характера.
-Если не можете быть джентльменом, так не будьте хотя бы свиньей.
Ухмыльнувшись, я заказал себе ещё выпивки, а потом снова оценивающе посмотрел на местного. Видимо, чтобы объяснить тебе, что ты бестактен, понадобится начертить сложнейшую диаграмму. И я бы сделал это, будь я с этого квартала. Наверное это меня так воспитали и научили тому, что хамство есть не что иное, как грубость, наглость, нахальство, вместе взятые, но при этом - умноженные на безнаказанность. Именно в безнаказанности все дело, в заведомом ощущении ненаказуемости, неподсудности деяний, в том чувстве полнейшей беспомощности, которое охватывает жертву. Именно безнаказанностью своей хамство и убивает вас наповал, вам нечего ему противопоставить, кроме собственного унижения, потому что хамство - это всегда "сверху вниз", это всегда "от сильного - слабому", потому что хамство - это беспомощность одного и безнаказанность другого, потому что хамство - это неравенство.
-Нет, спасибо. Уже не хочу.
Отказавшись от сигареты, я попросил бармена продать мне комплект в виде зажигалки и пачки, что получалось в два раза дешевле, чем купить в обычном магазине зажигалку и сигареты. Да в общем-то уже наплевать. Мне было тут предельно неуютно и я обернулся в поисках другого свободного места для своей скромной персоны, пока у нас не дошло до драки. Ведь мне обязательно надо было ответить. И зачем я это сделал? Игнор - вот лучшее средство от всех бед! Была одна собака, она лаяла и лаяла. Собака была уверена, что его жизнь в опасности, и стала лаять. Но когда она залаяла, те миллионы собак тоже начали лаять. И, чем больше она лаяла, тем больше отвечали ей они. Утром эту несчастную собаку нашли мёртвой. Никто не дрался с нею, вообще не было никого, кто мог бы драться, но она увидела саму себя в зеркалах и испугалась. И, когда она начала сражаться, отражения в зеркалах тоже вступили в борьбу. Она погибла в борьбе с миллионами собственных отражений, окружающих её. Мораль: Когда не кормишь тролля, они умирают от голода. Молчание и игнор - штука эффективная и разрушаемая.
Когда этот хам хлопнул меня по плечу, я вздрогнул и посмотрел на него, не понимая, что это на него нашло и почему он вообще решил нормально начать со мной разговаривать. Но раз так, то ладно.
Я заказал себе уже третью порцию, чувствуя, как мне становится хорошо и спокойно.
-У вас тут все в квартале такие дружелюбные?
Я закурил парламент, выпуская струйку дыма в сторону, стараясь ни на кого не попасть. Сам не любил, когда меня обкуривали. Кроме того, пассивное курение - хуже обычного.